«Сердце кровью обливается»

Частный дом в верхней части Бишкека одновременно служит и мастерской. Здесь уже много лет Эльмира Суракматова с дочерью и невесткой занимаются любимым делом – создают с нуля тапочки, шляпки, сумки, одежду, умело комбинируя современный стиль с вековыми традициями кыргызской ремесленной культуры.

Начинали с войлока, затем перешли на пошив изделий, где есть элементы сайма – художественной вышивки. Отсюда и название марки – Ekish saima.

Этикетки с этим логотипом были и на некоторых моделях, которые Эльмира продала год назад. Как станет известно позже, их купили для реализации под брендом Yaka.

Дизайнер, чьи вещи носят звезды кыргызской эстрады и фешн-индустрии, говорит, что к ней не обращались с особым заказом для российской компании, никто не подписывал с ней соглашений, поэтому увидев свои разработки на сайте другой фирмы, она была шокирована.

Эльмира Суракматова.

«Сразу позвонила посреднице, которая покупала мои работы тогда. Она мне сказала, что приобретает для реализации в Алматы и Москве. Меня никто не предупреждал, что их представят под другой маркой, да еще и пропишут авторские права на мой продукт. Эта посредница просто спросила тогда, что у меня есть нового из коллекции. Я показала только что созданные куртки-бомберы, брюки, еще несколько изделий. Она купила несколько товаров, на некоторых были мои лейблы, на совсем новые я тогда еще не успела нашить. Посредница говорит, что и для нее ситуация оказалась неожиданностью», – рассказала Эльмира Суракматова в эксклюзивном интервью редакции Азаттык Азия.

По словам Эльмиры, больше всего ее расстроило отношение бренда – как к кыргызской культуре, так и к ее труду.

«Я понимаю, что сама продала, они выкупили. Но я никогда прежде не сталкивалась с таким: чтобы мои работы кто-то выдавал за свои. И ладно если бы [просто] назвали своими. Непонимание ими значимости узоров, орнаментов для кыргызского народа – вот что огорчает больше всего. Когда я вижу, как в их магазине люди в обуви ходят по шырдакам (традиционные кыргызские войлочные ковры, – Ред.), у меня сердце кровью обливается. Про цены молчу. В Москве мою продукцию можно купить в павильоне «Кыргызстан» на ВДНХ, но даже там они продаются по куда более низкой цене», – признается мастерица.

Возмущение общественности в этой истории вызвало многое, например, то, что у Yaka белдемчи (распашной элемент женской одежды кочевников на широком поясе, носят поверх брюк или платья, – Ред.) названы юбками, а чапаны (утепленная верхняя одежда, – Ред.) – кимоно.

Удивил людей и дисклеймер на сайте компании, где указано, что бренд создан «в честь 100-летия образования Кыргызской Республики» (Кыргызская Республика появилась в августе 1991 года. В октябре 2024 года страна праздновала 100-летие образования Кара-Кыргызской автономной области, формирование которой сопровождалось ожесточенной борьбой).

Более того, на сайте есть раздел «Авторские права», в котором компания предупреждает, что «любые проявления копирования», а также имитирование «общей стилистической особенности продукта» станут для компании поводом для обращения в суд.

Владелица Yaka Анна Обыденова дала ситуации свое объяснение. Она заявила, что ее бренд «не просто бизнес на культуре» и художественные решения для его изделий созданы «по заказу» дизайнерами Кыргызстана. Об этом Обыденова написала в двух постах: от 17 и 18 февраля. Выдержки из документов, где были бы прописаны такие договоренности с мастерами, она не привела.

Авторское право и общественное достояние

В декабре 2012 года искусство изготовления кыргызских ковров шырдаков, которые можно найти на сайте Yaka, как и ала-кийиза (валяные войлочные ковры, – Ред.), было включено в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО, что делает их общественным достоянием.

Согласно статье 8 Закона КР «Об авторском праве и смежных правах», произведения народного творчества, к которым относятся орнаменты и узоры, не могут быть объектами авторского права.

Партнер юридической фирмы «ARTE» Саодат Шакирова говорит, что обычно при заключении договора купли-продажи или поставки одежды, являющейся предметом дизайна, стороны специально оговаривают, будет ли продукция продаваться под оригинальным брендом или покупатель вправе использовать собственный.

Саодат Шакирова.

«При отсутствии такого условия в договоре, предмет дизайна должен использоваться с оригинальным брендом. Поэтому, на мой взгляд, тот покупатель, который перепродает купленный им предмет дизайна с собственным лейблом без согласия изготовителя, таким образом присваивает себе авторство и, соответственно, нарушает авторское право», - говорит Шакирова.

При этом юрист напоминает, что для защиты такого объекта авторского права не требуется регистрации или патента.

«Они охраняются законом в силу их создания и никаких формальностей для возникновения прав не требуется. Но если споры об авторстве все же возникают, то автор дизайна вправе доказывать свое авторство. Доказательством может служить, к примеру, участие в выставках, других публичных мероприятиях, рекламные кампании или публикации в соцсетях, которые показывают, что дизайнер разработал предмет дизайна. Также могут быть представлены эскизы, архивные фото- и видеозаписей, свидетельские показания», – сообщила Шакирова.

В случае с изделиями Эльмиры Суракматовой независимо установить ее авторство на практике несложно. К примеру, ее чапан в публикации от 10 сентября 2023 года практически идентичен одной из моделей «кимоно» Yaka.

Мастерица говорит, что обратилась с письмом к министру культуры, информации, информации, спорта и молодежной политики Кыргызстана, где приложила доказательства того, что реализуемые российским брендом вещи идентичны тем, которые когда-то создала она.

Заведующий юридическим отделом Минкультуры Кайнарбек Кулуев сообщил редакции Азаттык Азия, что ведомство уточняет «все нюансы».

«После изучения материалов можно будет что-то точно сказать. Видите, здесь вопрос сразу по нескольким направлениям: авторское право, охрана и защита культурного наследия, международные отношения и так далее. Нужно поднимать соглашения, мы должны точно знать, что именно Yaka запатентовали. Нужно опираться на официальные данные и факты, без эмоций», – пояснил он.

А 19 февраля на страницах министерства в соцсетях появилось заявление «о необходимости бережного отношения к объектам историко-культурного наследия», в котором ведомство призвало «все организации, предпринимателей и отдельных граждан к уважительному отношению к историко-культурному наследию КР». «Использование национальных узоров в коммерческих целях должно осуществляться с соблюдением этических принципов, норм национального законодательства, международных стандартов защиты культурного наследия, а также с учетом мнения экспертного сообщества», – подчеркивается в публикации.

«Воровство народного искусства с целью обогащения»

Многие в Кыргызстане реакцию министерства раскритиковали, назвав «замедленной» и «вялой».

Спор выплеснулся за пределы кыргызстанского сегмента соцсетей. В поддержку мастеров высказывались пользователи из других стран Центральной Азии, российской Сибири, других частей мира. Среди англоязычных пользователей завирусился TikTok-ролик автора под ником trashling, тоже обсуждавшей ситуацию с Yaka.

Но звучали и противоположные мнения, в том числе в Кыргызстане, – с критикой тех, кто выражал недовольство поведением российского бренда.

В целом, ситуация с Yaka вновь актуализировала в Центральной Азии проблему культурной апроприации. В 2023 году кыргызстанское издание cabar.asia писало об обеспокоенности специалистов тем, что культура стран региона используется «как средство коммерции и продвижения брендов» без учета исторического и социального контекстов, погружения в смыслы и идеи. Два года спустя руководитель отдела по культурному наследию и гуманитарным наукам Университета Центральной Азии, художница и активистка Алтын Капалова отмечает, что очень легко «делать стильные вещи за счет гения народных мастериц» и при этом «казаться (именно казаться) наполненными смыслами, тупо забрав себе значения, которые ткались из исторических событий, достижений, трагедий и лишений народа».

«Если бы не нужно было быть политкорректными, то это называлось бы «воровство народного искусства с целью личного обогащения»… Очень легко смотреть через колонизаторскую призму, которая позволяет использовать чужое, выдавая за свое, да еще и в коммерческих целях», – написала Капалова.

Председатель Ассоциации «Ремесленный Совет Кыргызстана» Нурзат Жээнбек кызы говорит, что разразившийся вокруг Yaka скандал – верхушка айсберга. По ее словам, жаратманы (с кырг. дословно «созидатель, креатор» – прим. ред.) страны многие годы пытаются достучаться до госструктур, чтобы добиться поддержки и защиты, в том числе правовой.

Нурзат Жээнбек кызы.

«У нас, действительно, уникальные мастера, которые входят в список лучших ремесленников мира. Более 200 из них получили сертификаты знака качества WCC (World Crafts Council) и в этом плане в 2024 году мы стали лидерами среди стран Азиатско-Тихоокеанского региона, а наши Нарынская и Иссык-Кульская области признаны этим советом мировыми центрами по изготовлению шырдаков и юрт соответственно. Вклад моих коллег в сохранение традиционного искусства страны, ее креативную экономику и имидж на международной арене огромен, но наши мастера не должны оставаться один на один с проблемами, без участия государства. Я сама являюсь мастерицей в пятом поколении и не понаслышке знаю, какой это тяжелый труд. Поэтому нельзя допускать, чтобы его присваивали и выдавали за свое», – говорит Нурзат Жээнбек кызы.

Работающий более 15 лет в сфере графического дизайна основатель MozgamiSchool Жусуп Тенти – автор книжной серии «Кыргызские узоры». В случае с зарубежными брендами, которые используют орнаменты другого народа, он обращает внимание на то, какой подход демонстрирует компания.

Жусуп Тенти.

«Многие мировые модные дома, те же Dior, Balenciaga, Hermes, используют и коммерциализируют национальные мотивы, но подают это правильно, расписывая значение того или иного символа, его историю и так далее. И у нас есть много отечественных брендов, которые массово продают вещи в этно-стиле всему миру, но делают это с уважением и не задевая чувств граждан. Никто не против. В случае же с Yaka или Vigo (еще один бренд, раскритикованный за культурную апроприацию кыргызских этно-мотивов, - Ред.) вызывает недоумение именно нейминг продуктов, что сразу показывает, насколько поверхностно они подошли к задаче. Как воспринимать то, что платок с нашими сакральными узорами называют «Лучше, чем твой бывший или бывшая»? Какой-то бутафорский подход. Смогут ли они объяснить смысл орнамента «Умай» или «Бугу»? Не думаю», – говорит Тенти.

В истории Кыргызстана действительно есть примеры успешной культурной коллаборации. В свое время американский модельер Донна Каран, основательница одноименной марки и DKNY, заказала линейку изделий из шелка и шерсти у мастеров из 7sisters («Семь сестер»).

Скандалы, связанные с культурной апроприацией, тоже не новое явление в мире. Все чаще обвиненные в этом бренды признают ошибку, соглашаясь изменить подход.

Но в Yaka решили пойти по иному пути. Владелица бренда в одном из недавних выступлений в ответ на критику упрекнула авторов комментариев в том, что они, по ее мнению, в недостаточной мере владеют русским языком.

«Глаза болят вас читать», – в частности сообщила она.

Миржан Балыбаев.

«Когда у людей не остается аргументов, они переходят на личности, говоря о второстепенных и третьестепенных деталях. Причем тут язык?! В отличие от нее, критикующие ее свободно владеют как минимум двумя языками, а то и тремя. Ну, хорошо, напишем мы ей на кыргызском, а поймет ли она?» – говорит в связи с этим кыргызстанский медиааналитик Миржан Балыбаев.

Эксперт добавляет, что показательна и реакция в соцсетях сторонников владелицы бренда.

«Казалось бы, речь идет не о политике или войне, а о беспардонной попытке присвоить культурное наследие. И это задело не только граждан Кыргызстана, но и казахстанцев, а также россиян, в частности жителей Сибири. И когда мы праведно возмущаемся, они в ответ говорят: «Да вы должны быть благодарны». В этих комментаторах по-прежнему живут комплексы, и они не хотят мириться с тем, что с ними могут и имеют право спорить по таким вопросам и не только», – заключает Миржан Балыбаев.