Центральная Азия стала объектом повышенного внимания со стороны западных держав. Почему это происходит и как страны региона используют свои стратегические преимущества? Предлагаем сокращенную версию статьи аналитика Темура Умарова «Регион повышенного внимания: почему Запад заинтересовался Центральной Азией», опубликованной на сайте Фонда Карнеги.

Канцлер Германии Олаф Шольц стал очередным европейским лидером, решившим вывести отношения с государствами региона на новый уровень. 15-17 сентября он не только провел двусторонние переговоры в Самарканде и Астане, но и встретился со всеми региональными лидерами в формате C5+1.

Интерес Запада к Центральной Азии вырос по многим причинам: это и обновление местного руководства за последние годы, и российское вторжение в Украину, и нарастающие проблемы в отношениях с Китаем. Центральноазиатские лидеры хорошо понимают, что стали важны для Запада прежде всего благодаря своему соседству с РФ и КНР. И это понимание помогает им усилить свои переговорные позиции.

На людях о хорошем

Автор отмечает, что интерес Запада к ЦА изменился с 2020-х. Во-первых, иной стала внутриполитическая ситуация: почти во всех странах региона власть перешла к более молодому поколению, пришедшему в политику уже после распада СССР. Во-вторых, поменялась внешняя обстановка: войска НАТО ушли из Афганистана, уступив место «Талибану», Китай уверенно закрепился в регионе и не намерен оттуда уходить, а вторгшаяся в Украину Россия старается сохранить лояльность центральноазиатских союзников.

На этом фоне неудивительно, что первый визит канцлера Олафа Шольца в регион состоялся именно сейчас. До него Центральную Азию уже посетили президенты Франции и Италии, председатель Евросовета, главы внешнеполитических ведомств ЕС, США, Великобритании, Швейцарии и той же Германии. В этом же ряду — состоявшаяся в Нью-Йорке в сентябре 2023 года встреча C5+1 с президентом Соединенных Штатов Джо Байденом.

Эти визиты проходят по схожим сценариям, а обсуждаемые темы не отличаются особым разнообразием. Например, сейчас заранее было понятно, что Шольц обсудит вопросы экономического сотрудничества.

Торговля между пятью государствами Центральной Азии и Евросоюзом бьет рекорды: в 2022-м она выросла на 59 процентов, а в 2023-м — еще на 11 процентов.

При этом для Германии особенно важно энергетическое партнерство: в прошлом году Казахстан поставил в ФРГ 8,5 миллиона тонн нефти — больше поступило только из Норвегии и США.

Отдельно Олаф Шольц обсуждал инвестиции и бизнес-сотрудничество: в прошлом году Германия инвестировала в казахстанскую экономику $770 миллионов — на 64 процента больше, чем годом ранее. А объем немецких инвестиций в узбекскую экономику с 2017-го вырос в 11 раз.

В ходе переговоров в Казахстане стороны договорились о 66 совместных инвестпроектах общей стоимостью $55 миллиардов. А в Узбекистане согласованы проекты на общую сумму 9 миллиардов евро.

Критикуй наедине

В Астане канцлер ограничился словами о «необходимости изучать возможности» для запуска мирного процесса. За это же выступил и президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, заявив, что «дальнейшая эскалация войны приведет к непоправимым последствиям для всего человечества».

А вот чего в ходе турне Шольца не было, так это подробного публичного обсуждения войны в Украине и необходимости противостояния российской агрессии.

В Центральной Азии и без того опасаются, что все разговоры о стратегическом сотрудничестве — лишь прикрытие Запада для того, чтобы втянуть их в свое противостояние с Москвой и Пекином. Поэтому главная цель западных лидеров — доказать странам региона, что они сами по себе представляют долгосрочный стратегический интерес и при этом могут положиться на новых союзников в случае недовольства двух влиятельных соседей.

Однако полностью игнорировать свои приоритеты Запад не может. Было бы глупо прямо призывать Центральную Азию ослабить связи с Россией и Китаем. Но можно предоставить государствам, зажатым в глубине континента без выхода к морю, возможность диверсифицировать свои экономические связи и, как следствие, стать более самостоятельными.

Ради этого западные лидеры даже вычеркнули из числа приоритетных раздражающие центральноазиатских руководителей вопросы соблюдения прав человека и демократизации.

Остались в прошлом лекции о том, как Центральная Азия должна выстраивать свою внутреннюю политику. Теперь европейские и американские чиновники и дипломаты ограничиваются выражением поддержки реформам в той или иной стране.

При этом в личном общении западные дипломаты признаются, что за закрытыми дверями продолжают четко проговаривать свои условия. Яркий пример — санкционная политика. На публичном уровне тема не педалируется ни одной из сторон, но де-факто государства Центральной Азии соблюдают необходимые требования, опасаясь вторичных санкций. Так, центральноазиатские банки запретили прямые транзакции с подсанкционными российскими финансовыми организациями.

Однако даже в этом случае Центральная Азия смогла расширить для себя пространство для маневра. За 2,5 года российско-украинской войны страны региона выработали эффективную стратегию общения с партнерами: на Западе они говорят одно, в России — другое. В первом случае подчеркивается зависимость региона от РФ, много говорится о геополитическом давлении Москвы и звучат просьбы снисходительно относиться к нарушениям санкционных режимов. России в то же время рассказывают о невыносимом давлении и об угрозах со стороны Запада.

Прагматичная многоликость внешней политики Центральной Азии доказала свою эффективность. Во-первых, ни одно государство региона не оказалось под вторичными санкциями Запада. Точечные ограничения введены лишь против отдельных компаний из региона.

Во-вторых, Центральную Азию никто не ставит перед жестким геополитическим выбором. Запад опасается, что ультиматум «либо мы, либо Россия/Китай» лишь подтолкнет регион к Москве и Пекину. Опасения небезосновательны: попытку такого подхода при администрации Дональда Трампа (2017-2021 годы) Центральная Азия восприняла крайне негативно. РФ подобные ультиматумы ставить тоже не может: союзников в мире у нее практически нет, и разбрасываться имеющимися было бы расточительно.

Малые страны в большом конфликте

Впервые со времен независимости геополитическое положение стран Центральной Азии сыграло им на руку. Однако момент можно было упустить, если бы внутри самого региона не произошли структурные изменения. С 2016-го высшее руководство сменилось в четырех государствах из пяти, в результате чего они стали более открытыми не только миру, но и друг другу. По словам местных дипломатов, МИДы стран региона теперь координируют свои позиции перед саммитами C5+1, чтобы потом эффективнее продавливать их на переговорах с внешним партнером — такого уровня сотрудничества не было никогда ранее.

Сегодняшняя Центральная Азия — пример для других государств Глобального Юга, как извлекать выгоду из противостояния великих держав.

Нарастающая конфликтность международных отношений в XXI веке породила предположения, что мир возвращается к холодной войне между сверхдержавами — полюсами, к которым должны будут примкнуть все малые и средние страны. Однако Центральная Азия показывает другой путь, сочетая несочетаемое: сотрудничество с НАТО, поездки лидеров в Москву на парад 9 Мая, открытие приграничных баз китайской вооруженной милиции и так далее.

Вопрос в том, как долго продлится такое балансирование Центральной Азии и получит ли она реальную выгоду от нынешнего повышенного интереса к себе. Впрочем, в любом случае все это небесполезно: накопленный в контексте войны в Украине опыт маневрирования пригодится центральноазиатским государствам в случае начала более крупного конфликта — между Западом и Китаем.