В начале мая российские и украинские войска предприняли наступления на востоке Украины — через не самую полноводную реку Северский Донец (она «выходит» из России и какое-то время течет параллельно российско-украинской границе). С тех пор на сотнях километров вдоль ее берегов наблюдается одна и та же картина: наступающие (будь то украинские или российские войска) пытаются реку форсировать, но «вражеская№ артиллерия успешно предотвращает такие попытки, уничтожая переправы и передовые части противника. Каждый километр дается сторонам большой кровью, а ключевой вопрос — успеет ли российская армия реализовать свое преимущество, пока украинские силы не начали широко применять западное высокоточное оружие, пишет «Медуза».

Как и где наступает украинская армия?

Украинские войска успешно наступают на севере и северо-западе от Харькова. Спровоцировало это наступление в том числе и само российское командование, выведя (самое позднее — во второй половине апреля) из этого района боеспособные войска, включая, вероятно, значительную часть артиллерии. Куда вывели эти подразделения, неизвестно: по крайней мере, присутствие их на фронте пока не подтверждено. Российские подразделения заменили на части, состоящие из тех, кого мобилизовали на территории самопровозглашенных республик Донбасса. Они не смогли сдержать атаковавшие украинские силы.

В районе Терновой (в 30 километрах от Харькова) украинские войска 10 мая вышли к границе с Белгородской областью. Но в целом ничего страшного для российского командования тут (как минимум пока) не случилось: еще в апреле российские войска отошли за государственную границу на фронте в сотни километров. Так что вряд ли стоит ожидать украинского наступления на (находящийся буквально в паре десятков километров) Белгород. Во всяком случае, о наступательной наземной украинской операции на российской территории речи пока не идет — она вызвала бы непредсказуемую реакцию Кремля. При этом стратегического смысла у такой операции сейчас нет.

Намного опаснее для российских войск может быть продвижение украинских сил на восток со стороны поселка Старый Салтов (местный мэр сразу после возвращения под контроль Украины был задержан по подозрению в госизмене) и Чугуева в направлении Купянска. Там расположен главный логистический центр всей российской группировки на севере Донбасса. Но украинское наступление ограничивает рельеф: река Северский Донец с густым лесом по берегам. Вообще, на сотнях километров вдоль берега реки наблюдается одна и та же картина: наступающие (будь то украинские или российские войска) пытаются ее форсировать, но артиллерия успешно предотвращает такие попытки, уничтожая переправы и передовые части противника.

Со стороны Старого Салтова переправа практически невозможна: на реке создано водохранилище шириной несколько сотен метров. Мост в поселке взорван, но севернее водохранилища — в районе Верхней Писаревки — есть дамба, по которой теоретически можно переправиться через Донец. Однако пока таких попыток украинские войска не предпринимали.

Южнее (в районе Чугуева) украинские силы еще в конце марта — начале апреля создали плацдарм на левом берегу Северского Донца, но с тех пор их наступление там было остановлено.

В начале мая украинские войска предприняли попытку форсировать Донец совсем рядом (к западу) от города Изюма, где располагается штаб российской группировки и ее дальнобойная артиллерия. Наступление, похоже, не удалось, а Минобороны России опубликовало видео уничтожения авиационным ударом украинского понтонного моста у Протопоповки. Вероятно, с тех пор были предприняты новые попытки форсировать реку (в районе Чепеля), но о продвижении крупных украинских сил к Изюму не сообщалось. Снабжать крупные подразделения украинское командование тут, видимо, не может: нет надежных переправ.

Однако ситуация для российских войск к востоку от Харькова будет оставаться угрожающей: фронт тут (пусть и «защищенный» Северским Донцом) протянулся на 160 километров. Новое крупное украинское наступление в направлении Купянска, которое поставит в критическое положение всю группировку в районе Изюма, весьма вероятно. А это бóльшая часть российских войск в Донбассе. Реку Северский Донец (даже со всеми трудностями, c которыми сталкивается наступающий на нынешней войне) нельзя назвать непреодолимой преградой.

Где и как наступают российские войска?

Российским войскам удалось на первом этапе «войны» форсировать Северский Донец южнее Изюма, где находится единственный российский плацдарм на правом берегу. Он был занят в конце марта (пусть и с большими потерями) и с тех пор значительно расширен. Однако в последние недели украинское командование перебросило против этого плацдарма крупные резервы (этому не смогла помешать авиация РФ), и российское наступление забуксовало. С середины апреля бои идут на подступах к селу Долгенькое, которое продолжают удерживать украинские войска. Только 11 мая российские силы заняли село Великая Комышеваха на фланге плацдарма, однако до главной цели наступления на этом фланге — узла дорог Барвенково — российским войскам еще далеко (далеко, конечно, по меркам этой войны, на самом деле российские войска находятся буквально в 10–20 километрах от Барвенково). Проблемой группировки на плацдарме остается артиллерия противника, которая может простреливать его насквозь — вплоть до города Изюма.

Последние шаги российского командования свидетельствуют о том, что оно, похоже, отказалось от идеи окружения всей донбасской группировки противника и пытается обваливать украинский фронт по частям. Неизвестно, было ли такое развитие операции спланировано заранее или же оно было вызвано неудачей наступления с изюмского плацдарма; в апреле мы писали, что план «дробления фронта» может быть для российского командования основным. Главный удар (чего украинское командование, похоже, не ожидало) был нанесен не с изюмского плацдарма, а на другом берегу реки — в районе Лимана (бывший Красный Лиман) и Ямполя. Ямполь был захвачен российской армией в апреле, в Лимане продолжают удерживать позиции переброшенные сюда украинские резервы.

Одновременно российские войска вышли к Северскому Донцу восточнее Ямполя и попытались его форcировать с тем, чтобы отрезать от снабжения крупную украинскую группировку (минимум две бригады, около 8–10 тысяч человек) в агломерации Лисичанск — Северодонецк — Рубежное (успех такой операции может стать важной частью того самого «дробления фронта»).

Российские войска навели понтонные переправы в районе села Белогоровка. На правый берег был переброшен усиленный батальон (вероятно, 90-й танковой дивизии). На чужом берегу случилась катастрофа: скученная техника, не успевшая развернуться в боевые порядки, попала под огонь украинской артиллерии. Переправы были взорваны, около них были подбиты и брошены экипажами десятки единиц техники: танки, БМП, инженерные машины, секции понтонных мостов.

Не ясно, смогли ли какие-то российские части после избиения артиллерией закрепиться у Белогоровки или все они были полностью уничтожены (или отошли за Донец). Однако можно предположить, что попытки форсирования реки и окружения Лисичанска — Северодонецка продолжатся. До дороги, связывающей Лисичанск с «большой землей», от передовых российских позиций на Северском Донце всего 7–8 километров. К северу от реки замечены российские подкрепления с новыми понтонными мостами и другой инженерной техникой.

Возможно, с юга навстречу этим войскам ударит российская группировка, которая после месяца боев смогла к 9 мая занять город Попасная (смысл «дробления фронта» в том и состоит, что обороняющийся не может удерживать все ключевые точки). Впрочем, пока не ясно, в каком состоянии после тяжелых городских боев пребывают российские силы (морская пехота, наемники из ЧВК Вагнера), как и состояние отошедших из города украинских войск.

На прочих участках фронта продолжаются позиционные бои и, разумеется, изматывающие противника артиллерийские обстрелы. Трудности, с которыми сталкиваются украинские военные из-за огня российской артиллерии, описал канадский доброволец «Вали», который вернулся домой в начале мая после поездки в Украину.

Что все это значит? Война зашла в тупик?

Вполне вероятно, что да.

Однако это не значит, что выхода из тупика нет: тот, кто в ближайшие недели или месяцы получит решающее преимущество в количестве и качестве артиллерии, тот и выиграет генеральное сражение войны в Донбассе.

И кто это будет?

Пока количественное преимущество в артиллерии (и авиации) имеет российская армия. Именно концентрация артиллерии позволяет ей продолжать медленное наступление в Донбассе. Однако не везде российская артиллерия используется эффективно — проблема в том, что штатных беспилотников артиллерийских дивизионов («Орлан-10») мало и применяются они слишком централизованно: войска на передовой не всегда могут вести эффективную разведку и вызывать огонь артиллерии по выявленным целям.

Украинские войска, вероятно, в ближайшее время могут совершить качественный скачок в эффективности артиллерии благодаря западным поставкам гаубиц и — особенно — высокоточных снарядов к ним. Вот тут можно посмотреть преимущество управляемых снарядов перед неуправляемыми: на больших дистанциях рассеяние неуправляемых снарядов не позволяет вести точный огонь, а значит, поражение цели требует использовать большое количество «стволов» с огромным расходом боеприпасов («огонь по площадям»). Кроме того, управляемые активно-реактивные снаряды имеют большую дальность (до 40 километров против 15–20 у «обычных»). Россия также имеет подобные снаряды к орудиям калибра 152 миллиметра («Краснополь») и активно использует их в боях.

Однако пока Украина, похоже, получила лишь небольшой запас управляемых снарядов. Главная проблема — цена таких боеприпасов (от 20 000 до 70 000 — и даже 220 000 долларов за штуку); западные армии сами имеют ограниченные запасы этих дорогих снарядов.

Еще одной проблемой для украинской армии будет слишком разнородный состав поставляемых ей орудий (буксируемые гаубицы М777 из США и Канады, самоходные орудия Caesar из Франции и PzH 2000 из Нидерландов и т. д.), а также отсутствие в стране кадров и мощностей для их обслуживания. Вероятно, чинить весь этот пестрый набор техники внутри страны будет невозможно.

Еще одна возможность преодоления позиционного тупика связана с управлением артиллерией.

Как утверждается, для украинской армии разработан софт, позволяющий за десятки секунд вызывать огонь по целям, выявленным передовыми подразделениями и дронами. При этом огонь этот могут вести не скученные на одном участке батареи из нескольких орудий, а отдельные артиллерийские установки, разбросанные по большой территории. Это увеличивает их шансы выжить под огнем артиллерии и авиации противника: отдельное орудие тяжелее разведать и поразить. Кроме того, играют роль поставки комплектов спутникового интернета Starlink от Илона Маска уже во время войны. Они позволили снабдить эту систему управления огнем надежной, защищенной связью — чуть ли не для каждого подразделения и орудия.

Впрочем, неизвестно, насколько широко применяют систему управления огнем украинские войска на практике. Российский оборонный комплекс до войны также работал над подобными системами распределенного огня. И тоже пока неизвестно, как они себя проявили в ходе реальных боевых действий.